Можно просто Файар
Ано... Здрасьте, кто бы эту запись ни читал ^^'' Вот, вспомнилось, что я здесь раньше была — решила вернуться. Не то чтобы я скучала, нет; даже, скорее, наоборот: я не уверена, что вообще была здесь зарегистрирована. Впрочем, это все не важно. Кониччива! ^_^
И, раз уж я все равно, вероятно, буду здесь публиковаться, хоть и с опозданием в несколько месяцев выставляю первую часть Marble Moon — того фанфика, который я сейчас уже почти дописала (помнится, в старом дневнике я публиковала так и незаконченное "По ту сторону Истины" по Кахатанне). Надо же чем-то заполнять дневник, в конце-то концов %))
Marble Moon - ch1-1
Автор: Alamirata
Бета: Qris
Фэндом: Hellsing, Type-Moon (Tsukihime, Kara no Kyoukai); кроссовер
Персонажи: Hellsing: Алукард (main), Интегра Ф. В. Хеллсинг, Уолтер К. Дольнез, Виктория Церас, Энрико Максвелл, Александр Андерсен, Хайнкель Вольф, Юмико Такаги, Пип Бернадотте (упоминается); Type-Moon: Арквейд Брюнстад (main), Элезия Сиэль, Сион Эльтнем, Аозаки Аоко, Аозаки Токо, Мистер Рассвет, Неро Хаос, Роа Вальдамьонг, Мерем Соломон, Татари (упоминается и подразумевается)
Рейтинг: R
Жанры: AU, Драма, Джен, Мистика, Вампиры
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: закончен (здесь выкладываются части вместе с постами автора, когда ему захочется; полностью прочитать можно здесь — ficbook.net/readfic/31670 за потерянным эпизодом сюда — ficbook.net/readfic/63288)
Описание:
Лондон, 1999 год. Столица Соединенного Королевства находится на грани войны. Но войны необычной: здесь чудовища встречаются в битвах с себе подобными. В это неспокойное время в город прибывает необычная странница. У нее здесь своя цель — найти и уничтожить старого врага, много веков назад ввергнувшего ее в кровавый ад. Имя ее — Арквейд Брюнстад. Ей предстоит столкнуться с хозяином здешних ночей — Князем Нечисти Алукардом...
Посвящение:
Выражаю особую благодарность Максу Варвару за неоценимую помощь в написании некоторых сложных для меня эпизодов.
Публикация на других ресурсах:
На вашей совести, я не против.
От автора:
За сюжетную основу в этом фанфике взята вселенная Hellsing, и уже к ней добавлены некоторые мотивы из вселенной Type-Moon, включая и главную героиню Tsukihime (русск. Повесть о Лунной Принцессе) — Арквейд Брюнстад. Поскольку у вселенной Коты Хирано поклонников больше, а сам автор убежден, что лучше быть Арквейд в Hellsing’e, чем Алукардом в Type-Moon (ну да, давайте называть вещи своими именами: автору лунная принцесса просто больше импонирует ^_^), то и на мир читатель будет смотреть по большей части глазами мисс Брюнстад. Все несоответствия и спорные моменты я постараюсь свести к минимуму, хотя автор на идеал не претендует. Скажу также, что я вдохновлялась многими вещами разом, не только, собственно, оригиналами, но и другим фанфикшеном и фан-артом на две эти вселенные, а за основу взяла собственный отыгрыш Арквейд в РИ по Хеллсингу. Впрочем, автор старался по мере сил своих не плагиатить особенно, и надеется, что у него это все-таки получилось.
Небольшое введение в курс дела для тех, кто не знаком со вторым оригиналом — Tsukihime.
Истинные предки — высшая раса, созданная божеством Багряной Луной по просьбе сознания Земли (в оригинале — Геи) для, собственно, ее защиты от человечества. Являются природным врагом людей на пару с демонами (они). Унаследовали от своего создателя жажду крови (вампирский импульс), но особой необходимости в красной жидкости у них не было до тех пор, пока предок не начинал ее пить. С этого момента он на нее «подсаживался» и становился неконтролируемо агрессивным — эдаким Демоном-Лордом.
Мертвые апостолы — люди, превратившиеся в вампиров в результате укуса истинного предка или же самостоятельно, с помощью волшебства. Обычные вампиры, зависимые от крови, как от вида еды. Среди них были двадцать семь сильнейших представителей — их называли прародителями.
Критика приветствуется, автора обижать не боимся.
I
Маленькие каблучки бойко стучали по мощеному камню улиц. Туманы вечернего Лондона не могли поглотить этот радостный звук, напоминавший резвый перестук сердца. Фонари, зябко кутавшиеся в городской смог, едва-едва освещали изящную фигурку некоей путницы в невзрачном темно-сером плаще, неизвестно какими ветрами занесенную в спящий город. Здесь, в промышленном районе, никто не заботился о яркости освещения, и лишь иногда мигающему сиянию какого-нибудь особенно удачливого фонаря удавалось выхватить из мрака то золотистый блеск пряди волос, то скудный блик — отсвет в глазах. Но более — ничего. Вечерний сумрак, набиравший силу с каждой минутой, оставлял за собой право скрыть незнакомку от хищных взглядов фонарей.
Но вот повеяло речным ветром, и освещение стало ярче и как-то праздничнее, — странница подходила к центру города. Впереди показался силуэт знаменитой часовой башни, и тогда перестук каблучков стих, — незнакомка остановилась, разглядывая открывшийся вид. Ночной Лондон был прекрасен, однако ее, похоже, волновали и тревожили вовсе не поэтические красоты местных пейзажей. Темно-багровые глаза, сощурившись, неотрывно смотрели на Биг-Бен.
«Нельзя, чтобы Ассоциация узнала о том, что я здесь, — подумалось путешественнице. — Хватит с меня и вечных конфликтов с Церковью... Мало ли что придет в голову этим фокусникам... Лучше держаться от них подальше и не попадаться лишний раз на глаза».
С этими мыслями она повернулась к башне спиной и пошла по берегу Темзы в сторону Тауэрского моста. В Лондоне она, кажется, была впервые за всю свою долгую, очень долгую жизнь. Хотя в любом случае, сколько бы раз она ни посещала любой город в периоды между своими долгими снами, — ей все равно вряд ли удалось бы так просто вспомнить это. Но здесь путешественница была уверена — никаких подспудных воспоминаний, тенями всплывающих в ее сознании подобно déjà vu, не было, никаких намеков и полунамеков на то, что она знает, куда идет... В общем, ничего такого, чего она ни вычитала бы в какой-нибудь брошюрке для вездесущих туристов. Все, что она знала о Лондоне, не являлось достоянием человека, когда-то жившего в этом городе или даже просто посещавшего его. Странница даже не могла сказать, какое сейчас время года. Вечерний сумрак принес с собой прохладу, и потому она накинула на плечи плащ, но даже он не выделял ее из числа редких прохожих.
Вскоре она вновь свернула в сторону. За полночь улицы Лондона совершено обезлюдели.
Собирался дождь, — путница явственно чувствовала его в воздухе. Где-то на востоке глухо прогремел гром, и девушка встрепенулась, подняв темно-красные глаза к нахмурившимся небесам. Ей на щеку брызнула ледяная морось, предвещавшая скорый ливень.
«Следует отыскать место для ночлега, — в который раз подумала она. — Какую-нибудь гостиницу попроще, только чтоб без клопов в постели. А то если так пойдет и дальше, я вымокну под этим дождем... А это, конечно, не есть хорошо».
Путница ускорила шаг, и вскоре мощеная улица, слегка блестевшая от воды и слабого света фонарей, вывела ее к какому-то заведению. На щербатой, под старину, деревянной вывеске странница с трудом разглядела какую-то фигуру — шагающий человек или что-то похожее. Оставалось надеяться, что это действительно гостиница. Незнакомка вздохнула и, поднявшись по каменным, скользким от дождя ступеням, толкнула тяжелую дверь, из-за которой дохнуло сухим теплым воздухом. На темный камень крыльца хлынул поток света. Едва девушка заглянула внутрь, успев только рассмотреть зал со стойкой администрации гостиницы, как за ее спиной полыхнула молния, сдобрив появление путницы ненужным, но ярким эффектом.
Похоже, и саму пришелицу напугала неожиданная вспышка и последовавший за ней мощный раскат грома. Она поспешила переступить порог, осторожно затворив за собой дверь, и остановилась, оглядываясь. Словно что-то решив, она направилась к стойке администратора. Скучающий полусонный парень уставился на нее как на диво дивное.
«Быть может, это и не портье вовсе?» — подумалось незнакомке. Так или иначе, она отсюда уже не уйдет, — на улице дикий дождь, а ей вовсе не улыбается бродить по ночному незнакомому городу, да еще во время грозы, словно мокрая бездомная собака. И потом, разве гостиницы не работают круглосуточно? Или дело в чем-то другом?
Здесь, в ярко освещенном холле, незнакомку можно было разглядеть во всех подробностях. Среднего роста, женственно сложенная, она являла собой создание необычайно очаровательное: прямые светлые, с челкой, волосы коротко подстрижены, глаза странного темно-красного цвета; простая одежда — из-под плаща выглядывал подол длинной, ниже колен, бордовой юбки, а также виден был широкий ворот белого бадлона. На ногах у нее были туфли, совершенно не пригодные для сырой погоды.
Стараясь не выдать растерянности, она обратилась к портье, если, конечно, сей молодой человек являлся им:
— Здравствуйте. Могу я заказать у вас комнату?
У незнакомки был легкий, почти незаметный акцент; становилось ясно, что английский не ее родной язык. Впрочем, распознать, на каком наречии она говорила изначально, было невозможно для людей без лингвистического образования, хотя, вероятно, и для них тоже.
— Разумеется, — откликнулся человек, натягивая на сонное лицо профессиональную улыбку. — Позвольте узнать ваше имя, мисс.
— Арквейд Брюнстад, — сказала путешественница, очаровательно улыбнувшись и откинув с лица золотистую прядь волос. Некоторое время портье смотрел на нее, наверняка удивленный столь необычным именем, но затем снова расплылся в улыбке, свойственной работникам сферы услуг всех времен и народов. На секунду он повернулся к ней спиной, окинув взглядом полку с ключами, а затем, вновь посмотрев на позднюю клиентку, сказал:
— Что ж, мисс... Брюнстад, — он выговорил ее фамилию так четко и ясно, будто боялся ошибиться в каком-нибудь звуке. — Какая комната вам нужна? У нас есть прекрасные номера с видом на...
— О, прошу вас, просто комнату на одного человека, без особых изысков, пожалуйста, — перебила его Арквейд.
— И на какое время вы желаете остановиться у нас?
— Думаю, я не буду оставаться в Лондоне слишком долго, — задумчиво откликнулась девушка, а затем добавила: — Оформите пока на три дня, а дальше посмотрим.
Портье тут же склонился над тетрадью, записывая размашистым почерком данные, затем выбрал подходящий ключ и подал его Арквейд, сказав:
— Добро пожаловать в наш отель, мисс Брюнстад. Ваш номер — восьмой, пройдите на второй этаж, пожалуйста. У нас есть небольшой ресторанчик прямо в здании гостиницы, но он открывается только полдевятого утра. Горничная приходит в полдень. Если будут проблемы или возникнут какие-то вопросы — звоните сюда, номер найдете в буклете возле телефона. Надеюсь, вам понравится у нас.
— Спасибо, — Арквейд взяла протянутый ключ и вновь улыбнулась, с видимым облегчением. И добавила: — Доброй ночи.
— Доброй ночи, — откликнулся портье, устраиваясь в кресле поудобнее. Видимо, его ночным бдениям все-таки пришел конец. Арквейд же поднялась по лестнице на второй этаж. Там она довольно быстро отыскала восьмой номер, вставила ключ в замочную скважину и легко повернула его. Дверь бесшумно отворилась, и девушка, наконец, смогла оценить убранство комнаты, в которой собиралась провести ближайшие дни. Особенных удобств ей не требовалось: лишь постель и горячая вода. Мисс Брюнстад бесшумно прошла в ванную. Здесь было все необходимое — полотенце, мыло, помеченное эмблемой гостиницы — шагающим человечком, шампунь и халат... Не устояв, Арквейд все-таки решила принять душ на сон грядущий, чтобы смыть многодневную пыль утомительного путешествия. Быстро скинув одежду, она нырнула под душ, сначала обжегший ее холодом. Настроив подходящую температуру воды, девушка не дала себе долго наслаждаться душем, — час был поздний, а ей следовало выспаться. Завтрашний день обещал множество хлопот... Так что вскоре она накинула на себя халат и, оставив одежду валяться на полу в ванной, отправилась осматривать кровать.
Постельное белье было чистым, а большего Арквейд не требовалось. Она быстро забралась под одеяло и заснула раньше, чем голова коснулась подушки. Сны ее были рассеянными и смутными, и она их совершенно не запомнила.
Ночь стояла ненастная. Улицы заливало холодным ливнем, и в небе бесновалась неукротимая гроза. Часто били молнии, и им вторил неумолчный гром. Однако здесь, в поместье Хеллсинг, было тихо и спокойно, и в камине в гостиной весело потрескивало заботливо подкармливаемое сухими поленьями пламя. В этот поздний час хозяйка поместья, Интегра Хеллсинг, не спешила отправляться в теплую постель. Попивая дорогой цейлонский чай из фарфоровой чашки с изображением герба Хеллсинг, она расслабленно сидела в кресле. За спинкой, по ее правую руку, стоял верный дворецкий Уолтер. Танцующее пламя бросало на его испещренное старческими морщинами, худое благородное и спокойное лицо странные тени. Он держался прямо, — годы не согнули его гордой осанки. Черные, прореженные сединой, жесткие волосы дворецкого были аккуратно зачесаны назад и перевязаны в «конский хвост». Тонкие бескровные губы были крепко сжаты, но при этом растянуты в легкой, едва заметной усмешке. На бледном лице хо́лодно поблескивал монокль. Весь его вид излучал достоинство и хладнокровие.
Его хозяйка тоже имела яркую внешность. Смуглокожая, но с удивительно густыми, длинными светлыми волосами, укрывавшими, словно шатер, свою обладательницу. Слегка прикрытые, блестящие из-под ресниц глаза ее были светло-синими и не по-женски холодными, даже, наверное, бесчувственными. Впрочем, было в ней, такой неподвижной, и нечто, не поддающееся здравому анализу; словно небрежная клякса или дерзкий рисунок среди математических формул проглядывала в ней эта черта, до поры до времени скрытая, но способная в любую минуту прорвать баррикаду холодной отчужденности и вылиться в мир обжигающим потоком. Таковой был Интегра Хеллсинг.
Тикали большие часы на каминной полке, за окнами грохотал гром. Потрескивало пламя, и озверевший ветер остервенело бросал в стекла пригоршни дождевой воды. И только два человека хранили невозмутимое молчание. Но вот чашка опустела, и Интегра отдала ее Уолтеру.
— Пожалуй, пора спать, — проговорила она негромко низким, с легкой хрипотцой, как у мальчишки в подростковую пору, голосом. Дворецкий кивнул, приняв протянутую посуду.
— Спокойной ночи, сэр, — откликнулся он в тон своей хозяйке, но с улыбкой, которой не было на ее лице. Она не так уж часто улыбалась, эта удивительная женщина. Еще реже она улыбалась искренне. Времена были не те...
— Спокойной ночи, — небрежно сказала Интегра. Она поднялась и широким шагом уверенного в себе человека направилась к двери. Но что-то остановило ее: прямо на пути выросла высокая человеческая фигура — мужчина с довольно длинными черными волосами, падающими неровными прядями ему на глаза. На носу его низко сидели круглые очки с желтыми линзами. Одет мужчина был в строгий темно-серый костюм. Он улыбался.
— Что же ты, хозяйка, не пожелаешь спокойной ночи своему доброму слуге? — поинтересовался он, явно иронизируя. Меж бровей Интегры пролегла глубокая складка, — она нахмурилась. Ее последующие слова могли бы показаться излишне грубыми, но госпожу Хеллсинг, похоже, это нисколько не волновало:
— Чего тебе нужно?
Мужчина осклабился. Было в нем что-то жуткое, запредельное; алые, глубоко посаженные глаза его сверкали из-под прядей черных волос, словно пара про́клятых рубинов. Он говорил баритоном; его глубокий голос, казалось, многое унаследовал от той грозы, что бесновалась сегодня за окном. Вампир ответил с нарочитым апломбом:
— Думаю, пара ласковых слов успокоила бы мое сердце этой ненастной ночью, — он взглянул на Уолтера и проговорил, патетично разводя руками: — Как думаешь, мой старый друг, достойно ли чудовище ласкового слова?
— Смотря какое чудовище, — с усмешкой откликнулся дворецкий. — Но если говорить о тебе...
— Хватит! — перебила Интегра. Она прорычала, обращаясь к явившемуся человеку: — Говори, что тебе нужно, Алукард, или катись отсюда.
Казалось, резкость хозяйки лишь раззадорила мужчину. Впрочем, он не стал развивать эту тему. Выражение его лица не изменилось, — улыбка оставалась все такой же саркастической и жутковатой, однако что-то в нем заставляло думать, что следующие его слова были абсолютно серьезны. Он кивнул.
— Да, Интегра. Раз уж ласкового слова от тебя все равно не дождешься... — Алукард сделал паузу, глядя прямо в посветлевшие от ярости глаза хозяйки, а затем продолжил: — До меня тут дошли интересные слухи. Я подумал, что тебе будет интересно послушать. Как тебе должно быть известно, число странных смертей, шокирующих своей жестокостью, — его усмешка стала чуть шире, когда он кивнул на газету, что лежала на журнальном столике за спиной хозяйки, — в Лондоне и его окрестностях за последнее время увеличилось. Безусловно, мы совсем недавно встречались с вампирами, плодящими упырей; тот священник, например, убивший команду Полицейской, или та жалкая парочка, которую мы уничтожили несколько дней назад... Но то были вампиры иного уровня, и речь не о них. Мое чутье подсказывает, что недавно в Лондоне объявился вампир достаточно высокого уровня, чтобы составить конкуренцию даже мне. Ну как? Доверяешь ты моему чутью?
Интегра опустила взгляд, раздумывая над его словами. Наконец, она ответила, вскинув голову и глядя прямо в глаза Алукарду:
— Доверяю. Задача нашего Протестантского Ордена состоит в том, чтобы истреблять всех без исключения порождений ада. Посему, Алукард, слушай мой приказ: выследи этого вампира, кем бы он ни был, и...
— ...И уничтожь его? — закончил за нее мужчина, понизив голос почти до кровожадного шепота. Интегра поморщилась, поправив очки, но все же кивнула.
— Да. Не дело этому отродью бродить по улицам нашего города и убивать невинных граждан. Если так не терпится, можешь отправляться хоть следующей ночью, сразу после захода солнца. Пожалуй, так даже будет лучше; новые смерти могут спровоцировать ненужное внимание псов Ватикана. Я знаю, что ты никогда не откажешься от битвы с Искариотами, но нам, протестантским рыцарям, этот конфликт в данный момент невыгоден.
Алукард выслушал речь хозяйки молча, не перебивая. Он бросил взгляд на Уолтера — тот был спокоен, как и всегда. Тогда бывший граф, в своей излюбленной патетичной манере, опустился перед Интегрой на одно колено и, склонив голову в почтительном, но не лишенном мрачной шутливости поклоне, проговорил хриплым от едва сдерживаемого нетерпения голосом:
— Слушаюсь, моя госпожа.
Затем он встал и, ничего более не говоря, отступил куда-то в тень, исчезнув так же внезапно, как и появился. Интегра взглянула на дворецкого, спокойно стоящего за ее спиной, и вздохнула.
— Думаешь, это правда? Есть еще один вампир, столь же могущественный, как Алукард?
— Мы оба знаем, — ответил негромко Уолтер, — что наш Алукард всегда склонен преувеличивать силу своих противников — это доставляет ему какое-то особенное удовольствие, если позволите так выразиться. Однако то, что возможности тьмы практически безграничны, тоже не вызывает сомнений. Под этим небом полно всяческих чудес, прекрасных и ужасных, моя юная леди. С какими-то мы уже встречались, с какими-то — никогда не встретимся, и слава всемогущему Господу. Но с чем-то нам встретиться суждено будет самим роком; и вы ничего с этим поделать не сможете. Так что не сомневайтесь — в мире много еще такого, что способно удивить не только нас, людей, но и самого Алукарда, Князя Нечисти. И хорошо еще, что для нас, по крайней мере, это не стало неприятным сюрпризом... Верно?
— Верно, Уолтер, — Интегра кивнула. Дворецкий улыбнулся ей почти нежно.
— Хорошо же, юная госпожа. Не пора ли вам отправляться в постель? Час уже поздний, а завтра, как всегда, много дел, — Вместо ответа Хеллсинг открыла дверь и быстрым шагом вышла из гостиной, направившись в спальню. Уолтер поклонился беззвучно закрывшейся двери и прошептал: — Сладких снов, маленькая госпожа...
И, раз уж я все равно, вероятно, буду здесь публиковаться, хоть и с опозданием в несколько месяцев выставляю первую часть Marble Moon — того фанфика, который я сейчас уже почти дописала (помнится, в старом дневнике я публиковала так и незаконченное "По ту сторону Истины" по Кахатанне). Надо же чем-то заполнять дневник, в конце-то концов %))
Marble Moon - ch1-1
Автор: Alamirata
Бета: Qris
Фэндом: Hellsing, Type-Moon (Tsukihime, Kara no Kyoukai); кроссовер
Персонажи: Hellsing: Алукард (main), Интегра Ф. В. Хеллсинг, Уолтер К. Дольнез, Виктория Церас, Энрико Максвелл, Александр Андерсен, Хайнкель Вольф, Юмико Такаги, Пип Бернадотте (упоминается); Type-Moon: Арквейд Брюнстад (main), Элезия Сиэль, Сион Эльтнем, Аозаки Аоко, Аозаки Токо, Мистер Рассвет, Неро Хаос, Роа Вальдамьонг, Мерем Соломон, Татари (упоминается и подразумевается)
Рейтинг: R
Жанры: AU, Драма, Джен, Мистика, Вампиры
Предупреждения: OOC
Размер: Макси
Статус: закончен (здесь выкладываются части вместе с постами автора, когда ему захочется; полностью прочитать можно здесь — ficbook.net/readfic/31670 за потерянным эпизодом сюда — ficbook.net/readfic/63288)
Описание:
Лондон, 1999 год. Столица Соединенного Королевства находится на грани войны. Но войны необычной: здесь чудовища встречаются в битвах с себе подобными. В это неспокойное время в город прибывает необычная странница. У нее здесь своя цель — найти и уничтожить старого врага, много веков назад ввергнувшего ее в кровавый ад. Имя ее — Арквейд Брюнстад. Ей предстоит столкнуться с хозяином здешних ночей — Князем Нечисти Алукардом...
Посвящение:
Выражаю особую благодарность Максу Варвару за неоценимую помощь в написании некоторых сложных для меня эпизодов.
Публикация на других ресурсах:
На вашей совести, я не против.
От автора:
За сюжетную основу в этом фанфике взята вселенная Hellsing, и уже к ней добавлены некоторые мотивы из вселенной Type-Moon, включая и главную героиню Tsukihime (русск. Повесть о Лунной Принцессе) — Арквейд Брюнстад. Поскольку у вселенной Коты Хирано поклонников больше, а сам автор убежден, что лучше быть Арквейд в Hellsing’e, чем Алукардом в Type-Moon (ну да, давайте называть вещи своими именами: автору лунная принцесса просто больше импонирует ^_^), то и на мир читатель будет смотреть по большей части глазами мисс Брюнстад. Все несоответствия и спорные моменты я постараюсь свести к минимуму, хотя автор на идеал не претендует. Скажу также, что я вдохновлялась многими вещами разом, не только, собственно, оригиналами, но и другим фанфикшеном и фан-артом на две эти вселенные, а за основу взяла собственный отыгрыш Арквейд в РИ по Хеллсингу. Впрочем, автор старался по мере сил своих не плагиатить особенно, и надеется, что у него это все-таки получилось.
Небольшое введение в курс дела для тех, кто не знаком со вторым оригиналом — Tsukihime.
Истинные предки — высшая раса, созданная божеством Багряной Луной по просьбе сознания Земли (в оригинале — Геи) для, собственно, ее защиты от человечества. Являются природным врагом людей на пару с демонами (они). Унаследовали от своего создателя жажду крови (вампирский импульс), но особой необходимости в красной жидкости у них не было до тех пор, пока предок не начинал ее пить. С этого момента он на нее «подсаживался» и становился неконтролируемо агрессивным — эдаким Демоном-Лордом.
Мертвые апостолы — люди, превратившиеся в вампиров в результате укуса истинного предка или же самостоятельно, с помощью волшебства. Обычные вампиры, зависимые от крови, как от вида еды. Среди них были двадцать семь сильнейших представителей — их называли прародителями.
Критика приветствуется, автора обижать не боимся.
I
Маленькие каблучки бойко стучали по мощеному камню улиц. Туманы вечернего Лондона не могли поглотить этот радостный звук, напоминавший резвый перестук сердца. Фонари, зябко кутавшиеся в городской смог, едва-едва освещали изящную фигурку некоей путницы в невзрачном темно-сером плаще, неизвестно какими ветрами занесенную в спящий город. Здесь, в промышленном районе, никто не заботился о яркости освещения, и лишь иногда мигающему сиянию какого-нибудь особенно удачливого фонаря удавалось выхватить из мрака то золотистый блеск пряди волос, то скудный блик — отсвет в глазах. Но более — ничего. Вечерний сумрак, набиравший силу с каждой минутой, оставлял за собой право скрыть незнакомку от хищных взглядов фонарей.
Но вот повеяло речным ветром, и освещение стало ярче и как-то праздничнее, — странница подходила к центру города. Впереди показался силуэт знаменитой часовой башни, и тогда перестук каблучков стих, — незнакомка остановилась, разглядывая открывшийся вид. Ночной Лондон был прекрасен, однако ее, похоже, волновали и тревожили вовсе не поэтические красоты местных пейзажей. Темно-багровые глаза, сощурившись, неотрывно смотрели на Биг-Бен.
«Нельзя, чтобы Ассоциация узнала о том, что я здесь, — подумалось путешественнице. — Хватит с меня и вечных конфликтов с Церковью... Мало ли что придет в голову этим фокусникам... Лучше держаться от них подальше и не попадаться лишний раз на глаза».
С этими мыслями она повернулась к башне спиной и пошла по берегу Темзы в сторону Тауэрского моста. В Лондоне она, кажется, была впервые за всю свою долгую, очень долгую жизнь. Хотя в любом случае, сколько бы раз она ни посещала любой город в периоды между своими долгими снами, — ей все равно вряд ли удалось бы так просто вспомнить это. Но здесь путешественница была уверена — никаких подспудных воспоминаний, тенями всплывающих в ее сознании подобно déjà vu, не было, никаких намеков и полунамеков на то, что она знает, куда идет... В общем, ничего такого, чего она ни вычитала бы в какой-нибудь брошюрке для вездесущих туристов. Все, что она знала о Лондоне, не являлось достоянием человека, когда-то жившего в этом городе или даже просто посещавшего его. Странница даже не могла сказать, какое сейчас время года. Вечерний сумрак принес с собой прохладу, и потому она накинула на плечи плащ, но даже он не выделял ее из числа редких прохожих.
Вскоре она вновь свернула в сторону. За полночь улицы Лондона совершено обезлюдели.
Собирался дождь, — путница явственно чувствовала его в воздухе. Где-то на востоке глухо прогремел гром, и девушка встрепенулась, подняв темно-красные глаза к нахмурившимся небесам. Ей на щеку брызнула ледяная морось, предвещавшая скорый ливень.
«Следует отыскать место для ночлега, — в который раз подумала она. — Какую-нибудь гостиницу попроще, только чтоб без клопов в постели. А то если так пойдет и дальше, я вымокну под этим дождем... А это, конечно, не есть хорошо».
Путница ускорила шаг, и вскоре мощеная улица, слегка блестевшая от воды и слабого света фонарей, вывела ее к какому-то заведению. На щербатой, под старину, деревянной вывеске странница с трудом разглядела какую-то фигуру — шагающий человек или что-то похожее. Оставалось надеяться, что это действительно гостиница. Незнакомка вздохнула и, поднявшись по каменным, скользким от дождя ступеням, толкнула тяжелую дверь, из-за которой дохнуло сухим теплым воздухом. На темный камень крыльца хлынул поток света. Едва девушка заглянула внутрь, успев только рассмотреть зал со стойкой администрации гостиницы, как за ее спиной полыхнула молния, сдобрив появление путницы ненужным, но ярким эффектом.
Похоже, и саму пришелицу напугала неожиданная вспышка и последовавший за ней мощный раскат грома. Она поспешила переступить порог, осторожно затворив за собой дверь, и остановилась, оглядываясь. Словно что-то решив, она направилась к стойке администратора. Скучающий полусонный парень уставился на нее как на диво дивное.
«Быть может, это и не портье вовсе?» — подумалось незнакомке. Так или иначе, она отсюда уже не уйдет, — на улице дикий дождь, а ей вовсе не улыбается бродить по ночному незнакомому городу, да еще во время грозы, словно мокрая бездомная собака. И потом, разве гостиницы не работают круглосуточно? Или дело в чем-то другом?
Здесь, в ярко освещенном холле, незнакомку можно было разглядеть во всех подробностях. Среднего роста, женственно сложенная, она являла собой создание необычайно очаровательное: прямые светлые, с челкой, волосы коротко подстрижены, глаза странного темно-красного цвета; простая одежда — из-под плаща выглядывал подол длинной, ниже колен, бордовой юбки, а также виден был широкий ворот белого бадлона. На ногах у нее были туфли, совершенно не пригодные для сырой погоды.
Стараясь не выдать растерянности, она обратилась к портье, если, конечно, сей молодой человек являлся им:
— Здравствуйте. Могу я заказать у вас комнату?
У незнакомки был легкий, почти незаметный акцент; становилось ясно, что английский не ее родной язык. Впрочем, распознать, на каком наречии она говорила изначально, было невозможно для людей без лингвистического образования, хотя, вероятно, и для них тоже.
— Разумеется, — откликнулся человек, натягивая на сонное лицо профессиональную улыбку. — Позвольте узнать ваше имя, мисс.
— Арквейд Брюнстад, — сказала путешественница, очаровательно улыбнувшись и откинув с лица золотистую прядь волос. Некоторое время портье смотрел на нее, наверняка удивленный столь необычным именем, но затем снова расплылся в улыбке, свойственной работникам сферы услуг всех времен и народов. На секунду он повернулся к ней спиной, окинув взглядом полку с ключами, а затем, вновь посмотрев на позднюю клиентку, сказал:
— Что ж, мисс... Брюнстад, — он выговорил ее фамилию так четко и ясно, будто боялся ошибиться в каком-нибудь звуке. — Какая комната вам нужна? У нас есть прекрасные номера с видом на...
— О, прошу вас, просто комнату на одного человека, без особых изысков, пожалуйста, — перебила его Арквейд.
— И на какое время вы желаете остановиться у нас?
— Думаю, я не буду оставаться в Лондоне слишком долго, — задумчиво откликнулась девушка, а затем добавила: — Оформите пока на три дня, а дальше посмотрим.
Портье тут же склонился над тетрадью, записывая размашистым почерком данные, затем выбрал подходящий ключ и подал его Арквейд, сказав:
— Добро пожаловать в наш отель, мисс Брюнстад. Ваш номер — восьмой, пройдите на второй этаж, пожалуйста. У нас есть небольшой ресторанчик прямо в здании гостиницы, но он открывается только полдевятого утра. Горничная приходит в полдень. Если будут проблемы или возникнут какие-то вопросы — звоните сюда, номер найдете в буклете возле телефона. Надеюсь, вам понравится у нас.
— Спасибо, — Арквейд взяла протянутый ключ и вновь улыбнулась, с видимым облегчением. И добавила: — Доброй ночи.
— Доброй ночи, — откликнулся портье, устраиваясь в кресле поудобнее. Видимо, его ночным бдениям все-таки пришел конец. Арквейд же поднялась по лестнице на второй этаж. Там она довольно быстро отыскала восьмой номер, вставила ключ в замочную скважину и легко повернула его. Дверь бесшумно отворилась, и девушка, наконец, смогла оценить убранство комнаты, в которой собиралась провести ближайшие дни. Особенных удобств ей не требовалось: лишь постель и горячая вода. Мисс Брюнстад бесшумно прошла в ванную. Здесь было все необходимое — полотенце, мыло, помеченное эмблемой гостиницы — шагающим человечком, шампунь и халат... Не устояв, Арквейд все-таки решила принять душ на сон грядущий, чтобы смыть многодневную пыль утомительного путешествия. Быстро скинув одежду, она нырнула под душ, сначала обжегший ее холодом. Настроив подходящую температуру воды, девушка не дала себе долго наслаждаться душем, — час был поздний, а ей следовало выспаться. Завтрашний день обещал множество хлопот... Так что вскоре она накинула на себя халат и, оставив одежду валяться на полу в ванной, отправилась осматривать кровать.
Постельное белье было чистым, а большего Арквейд не требовалось. Она быстро забралась под одеяло и заснула раньше, чем голова коснулась подушки. Сны ее были рассеянными и смутными, и она их совершенно не запомнила.
Ночь стояла ненастная. Улицы заливало холодным ливнем, и в небе бесновалась неукротимая гроза. Часто били молнии, и им вторил неумолчный гром. Однако здесь, в поместье Хеллсинг, было тихо и спокойно, и в камине в гостиной весело потрескивало заботливо подкармливаемое сухими поленьями пламя. В этот поздний час хозяйка поместья, Интегра Хеллсинг, не спешила отправляться в теплую постель. Попивая дорогой цейлонский чай из фарфоровой чашки с изображением герба Хеллсинг, она расслабленно сидела в кресле. За спинкой, по ее правую руку, стоял верный дворецкий Уолтер. Танцующее пламя бросало на его испещренное старческими морщинами, худое благородное и спокойное лицо странные тени. Он держался прямо, — годы не согнули его гордой осанки. Черные, прореженные сединой, жесткие волосы дворецкого были аккуратно зачесаны назад и перевязаны в «конский хвост». Тонкие бескровные губы были крепко сжаты, но при этом растянуты в легкой, едва заметной усмешке. На бледном лице хо́лодно поблескивал монокль. Весь его вид излучал достоинство и хладнокровие.
Его хозяйка тоже имела яркую внешность. Смуглокожая, но с удивительно густыми, длинными светлыми волосами, укрывавшими, словно шатер, свою обладательницу. Слегка прикрытые, блестящие из-под ресниц глаза ее были светло-синими и не по-женски холодными, даже, наверное, бесчувственными. Впрочем, было в ней, такой неподвижной, и нечто, не поддающееся здравому анализу; словно небрежная клякса или дерзкий рисунок среди математических формул проглядывала в ней эта черта, до поры до времени скрытая, но способная в любую минуту прорвать баррикаду холодной отчужденности и вылиться в мир обжигающим потоком. Таковой был Интегра Хеллсинг.
Тикали большие часы на каминной полке, за окнами грохотал гром. Потрескивало пламя, и озверевший ветер остервенело бросал в стекла пригоршни дождевой воды. И только два человека хранили невозмутимое молчание. Но вот чашка опустела, и Интегра отдала ее Уолтеру.
— Пожалуй, пора спать, — проговорила она негромко низким, с легкой хрипотцой, как у мальчишки в подростковую пору, голосом. Дворецкий кивнул, приняв протянутую посуду.
— Спокойной ночи, сэр, — откликнулся он в тон своей хозяйке, но с улыбкой, которой не было на ее лице. Она не так уж часто улыбалась, эта удивительная женщина. Еще реже она улыбалась искренне. Времена были не те...
— Спокойной ночи, — небрежно сказала Интегра. Она поднялась и широким шагом уверенного в себе человека направилась к двери. Но что-то остановило ее: прямо на пути выросла высокая человеческая фигура — мужчина с довольно длинными черными волосами, падающими неровными прядями ему на глаза. На носу его низко сидели круглые очки с желтыми линзами. Одет мужчина был в строгий темно-серый костюм. Он улыбался.
— Что же ты, хозяйка, не пожелаешь спокойной ночи своему доброму слуге? — поинтересовался он, явно иронизируя. Меж бровей Интегры пролегла глубокая складка, — она нахмурилась. Ее последующие слова могли бы показаться излишне грубыми, но госпожу Хеллсинг, похоже, это нисколько не волновало:
— Чего тебе нужно?
Мужчина осклабился. Было в нем что-то жуткое, запредельное; алые, глубоко посаженные глаза его сверкали из-под прядей черных волос, словно пара про́клятых рубинов. Он говорил баритоном; его глубокий голос, казалось, многое унаследовал от той грозы, что бесновалась сегодня за окном. Вампир ответил с нарочитым апломбом:
— Думаю, пара ласковых слов успокоила бы мое сердце этой ненастной ночью, — он взглянул на Уолтера и проговорил, патетично разводя руками: — Как думаешь, мой старый друг, достойно ли чудовище ласкового слова?
— Смотря какое чудовище, — с усмешкой откликнулся дворецкий. — Но если говорить о тебе...
— Хватит! — перебила Интегра. Она прорычала, обращаясь к явившемуся человеку: — Говори, что тебе нужно, Алукард, или катись отсюда.
Казалось, резкость хозяйки лишь раззадорила мужчину. Впрочем, он не стал развивать эту тему. Выражение его лица не изменилось, — улыбка оставалась все такой же саркастической и жутковатой, однако что-то в нем заставляло думать, что следующие его слова были абсолютно серьезны. Он кивнул.
— Да, Интегра. Раз уж ласкового слова от тебя все равно не дождешься... — Алукард сделал паузу, глядя прямо в посветлевшие от ярости глаза хозяйки, а затем продолжил: — До меня тут дошли интересные слухи. Я подумал, что тебе будет интересно послушать. Как тебе должно быть известно, число странных смертей, шокирующих своей жестокостью, — его усмешка стала чуть шире, когда он кивнул на газету, что лежала на журнальном столике за спиной хозяйки, — в Лондоне и его окрестностях за последнее время увеличилось. Безусловно, мы совсем недавно встречались с вампирами, плодящими упырей; тот священник, например, убивший команду Полицейской, или та жалкая парочка, которую мы уничтожили несколько дней назад... Но то были вампиры иного уровня, и речь не о них. Мое чутье подсказывает, что недавно в Лондоне объявился вампир достаточно высокого уровня, чтобы составить конкуренцию даже мне. Ну как? Доверяешь ты моему чутью?
Интегра опустила взгляд, раздумывая над его словами. Наконец, она ответила, вскинув голову и глядя прямо в глаза Алукарду:
— Доверяю. Задача нашего Протестантского Ордена состоит в том, чтобы истреблять всех без исключения порождений ада. Посему, Алукард, слушай мой приказ: выследи этого вампира, кем бы он ни был, и...
— ...И уничтожь его? — закончил за нее мужчина, понизив голос почти до кровожадного шепота. Интегра поморщилась, поправив очки, но все же кивнула.
— Да. Не дело этому отродью бродить по улицам нашего города и убивать невинных граждан. Если так не терпится, можешь отправляться хоть следующей ночью, сразу после захода солнца. Пожалуй, так даже будет лучше; новые смерти могут спровоцировать ненужное внимание псов Ватикана. Я знаю, что ты никогда не откажешься от битвы с Искариотами, но нам, протестантским рыцарям, этот конфликт в данный момент невыгоден.
Алукард выслушал речь хозяйки молча, не перебивая. Он бросил взгляд на Уолтера — тот был спокоен, как и всегда. Тогда бывший граф, в своей излюбленной патетичной манере, опустился перед Интегрой на одно колено и, склонив голову в почтительном, но не лишенном мрачной шутливости поклоне, проговорил хриплым от едва сдерживаемого нетерпения голосом:
— Слушаюсь, моя госпожа.
Затем он встал и, ничего более не говоря, отступил куда-то в тень, исчезнув так же внезапно, как и появился. Интегра взглянула на дворецкого, спокойно стоящего за ее спиной, и вздохнула.
— Думаешь, это правда? Есть еще один вампир, столь же могущественный, как Алукард?
— Мы оба знаем, — ответил негромко Уолтер, — что наш Алукард всегда склонен преувеличивать силу своих противников — это доставляет ему какое-то особенное удовольствие, если позволите так выразиться. Однако то, что возможности тьмы практически безграничны, тоже не вызывает сомнений. Под этим небом полно всяческих чудес, прекрасных и ужасных, моя юная леди. С какими-то мы уже встречались, с какими-то — никогда не встретимся, и слава всемогущему Господу. Но с чем-то нам встретиться суждено будет самим роком; и вы ничего с этим поделать не сможете. Так что не сомневайтесь — в мире много еще такого, что способно удивить не только нас, людей, но и самого Алукарда, Князя Нечисти. И хорошо еще, что для нас, по крайней мере, это не стало неприятным сюрпризом... Верно?
— Верно, Уолтер, — Интегра кивнула. Дворецкий улыбнулся ей почти нежно.
— Хорошо же, юная госпожа. Не пора ли вам отправляться в постель? Час уже поздний, а завтра, как всегда, много дел, — Вместо ответа Хеллсинг открыла дверь и быстрым шагом вышла из гостиной, направившись в спальню. Уолтер поклонился беззвучно закрывшейся двери и прошептал: — Сладких снов, маленькая госпожа...
@музыка: Radio Nami
@настроение: сумбурное
@темы: общее, творчество, Marble Moon
-
-
25.08.2011 в 08:03-
-
25.08.2011 в 17:49Ну, смерть персонажа — это только так написано. Пока что умирают только враги (тоже, как никак, персонажи ведь, да еще какие), а читателям я вообще хеппи-энд успела пообещать в самом начале... Думаю, я буду следовать своим обещаниям, вот ^_^
-
-
25.08.2011 в 17:53-
-
25.08.2011 в 18:14Просто один из оригиналов (Tsukihime) в основном заканчивается не очень хорошо — фанатам это по большей части не нравится, им тоже хеппи-энда хочется =)) Ну как я могу обмануть их ожидания? ^^ Но это не значит, что я не потреплю им нервы перед концовкой =D
-
-
25.08.2011 в 18:19Трепление нервов - это хорошо, это полезно
-
-
25.08.2011 в 18:23Значит, в моем произведении будет самое главное =D
-
-
27.08.2011 в 14:29Можно парочку моментов уточнить?читать дальше
-
-
08.09.2011 в 00:10Занесенная у нас путница, здесь на лицо неверное согласование =)) Сестренка, твоя тройка по русскому гениальна - ты заметила эту не состыковку первая! Круто =)) Исправим.
Драчливые молнии пусть все-таки останутся, мне почему-то нравится, как оно звучит %)) В неправильном есть свое очарование ^^
Спасибо большое! ^_^